Сон Аждаака
Определенную часть судьбоносных деяний Тиграна Великого (Тигран II царствовал в 99 – 55 гг. до н. э.) – представителя царской династии Арташесидов, одной из самых значимых фигур в многовековой истории Армении, Хоренаци – приписал царю Тиграну Ервандяну (царствовал в 560 – 535 гг. до н. э.) из династии Ервандидов (правили с 570 г. до н. э.), современнику персидского царя Кира II Великого (царствовал в 550 – 529 гг. до н. э.).
Кроме того, отец армянской историографии в определенной мере мифологизировал образ царя Тиграна Ервандяна, придав эпическое звучание истории заговора против него Аждаака, царя Марастана. Хоренаци утверждает, что хотя Тигран считался союзником Аждаака, царь Марастана был глубоко обеспокоен заключением союза Тиграна и с персидским царем Киром.
Аждаак в сильном волнении по этому поводу неоднократно просил советников найти решение проблемы: как добиться разрыва отношений армянского царя с Персией. И в этот период, полный тревог и сомнений, в одну из ночей ему приснился сон, отчего он вскочил средь ночи в холодном поту и, не дожидаясь рассвета, срочно вызвал помощников, чтобы рассказать им о ниспосланном вещем сне.
– Я оказался в незнакомой стране, – рассказывал он, – близ горы, высоко поднимавшейся над землей, вершина которой, казалось, была покрыта льдами. Говорили, будто это земля Хайкидов. Пока я неотрывно смотрел на гору, на ее вершине показалась женщина, сидящая в пурпурном одеянии, с небесно-голубым покрывалом, большеглазая, рослая и румяная; она мучилась родами. Пораженный зрелищем, не отрывал от него взгляда, и женщина внезапно родила трех совершенных по образу своему богородных героев. Первый из них вскочил на льва и помчался на запад; второй – на барсе – направился на север; третий же, взнуздав чудовищного дракона, стремительно напустился на наше государство. И кажется ему в том сне, будто стоит он на кровле своего дворца: «Чудится мне, что кровля дворца убрана красивыми шатрами, вижу богов дивных и себя вместе со всеми, чествующего их жертвоприношениями и воскурениями. И вдруг, взглянув вверх, я увидел, что муж, оседлавший дракона, воистину на орлиных крыльях стремительно надвигается на нас. Приблизившись, он вознамерился сокрушить богов. Но я, Аждаак, бросился между ними, приняв на себя мощный удар, и вступил в бой с чудесным богородным героем. Мы кромсали остриями копий тела друг друга и, проливая кровь ручьями, превратили сверкающую на солнце кровлю дворца в море пролитой крови. Так [мы бились] часами, меняя оружие. В том поединке, с горечью признался Аждаак, он потерпел поражение, и вещий сон означал, что Тигран Ервандян в скором времени нападет и сокрушит их царство Марастана».
Сомневаясь в том, что сможет одолеть Тиграна, Аждаак решил жениться на сестре армянского царя – красавице и умнице Тигрануи и, заручившись доверием Тиграна, найти способ его убить.
Художник изобразил сцену вещего сна Аждаака. На кровле царских палат он возлежит у памятников богам в окружении советников. И было ему видение: три сына, рожденных женщиной в одеянии абрикосового цвета, двое из них мчатся в направлении севера и запада, а третий, оседлав дракона, бросается на него. Вытянутой вверх рукой Аждаак будто пытается защититься и отогнать нависшую над его царством смертельную опасность.
Армянское Общество Шаумяновцев «Наше Возрождение»
